|
Глава
14
 Аквилин
скакал всю ночь, слезая с седла, только для того, чтобы пересесть
с одного коня на другого. Ранним утром он в окружении оруженосцев
въехал в Никею через главные ворота.
Жизнь в городе
только начиналась, на улицах почти никого не было, даже Форум был
свободен от торговцев, и цокот лошадиных копыт по мостовой звонким
эхом разносился по городу, отражаясь от стен домов.
Въехав во двор
своей резиденции, епарх спрыгнул с коня, бросил поводья одному из
подоспевших слуг и вбежал по ступеням во дворец.
- Приведите ко
мне Трифона, - последовал приказ, и слуги торопливо побежали за
осужденным.
***
Трифон
еле держался на ногах, но глаза его все также были спокойны и полны
решимости пройти свой путь до конца.
Епарх же после
бессонных ночей и долгой дороги выглядел не намного лучше, чем Трифон.
Он был весь покрыт дорожной пылью, лицо его осунулось, глаза ввалились
и горели огнем, страстным огнем ненависти, тем самым огнем неугасимым,
о котором столько раз говорил ему мученик. Ведь если святые еще
при жизни, входят в Небесное Царство, то в сердце Аквилина уже горело
адское пламя, и он, еще при этой жизни, вошел в преисподнюю.
Ах, если бы он это понимал! Но ослепленный яростью, он думал только
о том, как сломить святого мученика, вместо того, чтобы подумать
о своей собственной судьбе.
- Я вижу по твоему
виду, что ты не одумался, - тихо сказал Аквилин, как будто обращаясь
к самому себе, и тон его не предвещал ничего хорошего. - Ну что
тебе стоит?! Всего-то и требуется - кинуть горсть ладана в курильницу
и поклониться изображению императора. Только и всего - пустая формальность.
Ты думаешь, я не понимаю, что он не Бог? Сделай это, прошу тебя
- и будешь свободен
- Я служу и покланяюсь
только Господу моему - Иисусу Христу и буду непоколебимо хранить
веру в Него, - твердо отвечал ему мученик. - Твою же и царскую гордость
я презираю, а от почитаемых вами богов отвращаюсь.
- Что ж, - Аквилин
повернулся к Трифону спиной и, глядя в окно на городскую площадь,
произнес. - Тогда тебе вобьют в ноги острые гвозди и будут с позором
водить по городу.
Трифон молчал.
Епарх небрежно
махнул рукой, и слуги бросились исполнять его приказание. Он же
молча наблюдал, продолжая стоять у окна, за всем происходящим, надеясь,
что на этот раз, мученик все же не выдержит, и этот странный и страшный
поединок между ними наконец прекратится.
И Трифон бы,
конечно, не выдержал. Если бы не Господь, который укреплял его,
давая ему силы физические, а главное - силу несгибаемого духа.
Его водили, а
точнее влачили по городу, нанося побои, и многие язычники, видя,
с каким мужеством и терпением он переносит страдания, удивлялись
его вере и в душе проклинали императора и его жестокого наместника,
не смея из страха произнести этих слов вслух.
Христиане же
все больше укреплялись в вере, особенно после того, как Господь
видимо проявил Свою силу и великую милость к Своему угоднику.
  1
2 3
4 5
6 7
8 9
10 11
12 13
14 15
|
