|
Глава
12
 Император
Гордиан разделил судьбу большинства императоров того времени. Процарствовав
шесть лет, он трагически погиб во время войны с персами.
Новый префект
преторианской гвардии по имени Филип вынудил молодого императора
провозгласить его своим соправителем, а позже, во время военного
похода, организовал искусственный недостаток продовольствия, и разгневанные
солдаты жестоко расправились со своим императором, считая его виновником
возникшего голода.
Императором стал
Филип. Но торжество его было недолгим. Через два года он пал в сражении
с новым претендентом на царство - сенатором Децием, за которым стояли
нижнедунайские легионы. Произошло это в 249 году близ города Вероны.
Стараясь укрепить
свою власть, Деций издал указ о запрете всех религиозных культов,
кроме традиционной для Рима языческой веры. Себя он объявил Богом
и приказал, чтобы все жители империи поклонялись его изображению.
Недолгим было
и его царствование. Он погиб через два года во время войны с германцами.
Но за эти два года пострадали тысячи и тысячи христиан, среди которых
был и святой Трифон.
***
Епарх
Аквилин торжественно восседал на судейском кресле. Это был человек
средних лет, худой, жилистый, с лицом суровым и гладко выбритым.
Глаза его были серого цвета, взгляд - человека, уверенного в себе.
Щедрые подарки
и повышение жалования солдатам сделали его популярным в армии. Он
чувствовал себя новым Юлием Цезарем и мечтал не иначе, как об императорском
троне. Скоро готы перейдут границу и сметут легионы наместника Мезии
и Фракии. Я же встану во главе своего войска и разобью готов. Сегодня
- император Деций, завтра - император Аквилин". Такие тщеславные
мысли часто приходили ему в голову. Но об этом пока никто не знал,
кроме самого епарха Аквилина.
Человек, который
стоял сейчас перед ним был молод, и даже очень молод. "Совсем
мальчишка", - подумал про себя Аквилин. - "А мне говорили,
что он - опытный врач!"
О том, что Трифон
не только лечит людей, но и проповедует им о Христе, наместнику
доложили деревенские лекари, доложили из зависти, потому что Трифон
брался лечить тех, от кого они отказывались, и лечил успешно.
"Ну, с этим
у меня проблем не будет", - подумал наместник, вглядываясь
в полудетские черты лица Трифона. Но встретившись с ним взглядом,
Аквилин почувствовал, что этот человек, несмотря на молодость и
незнатное происхождение, нисколько его не боится. Во взгляде Трифона
не было смущения. Он смотрел на наместника прямо и открыто, не сводя
с него глаз.
Рядом с Аквилином
стояли его помощники, оруженосцы и слуги. Народ теснился позади
него вдоль каменных стен базилики, в которой проходил суд.
Но сейчас наместнику
казалось, что вокруг них никого нет - только он и Трифон. Они находились
напротив друг друга: епарх - человек, облеченный земной властью,
и юноша, за которым стоял Сам Небесный Владыка. И Трифон это чувствовал.
Почувствовал это и Аквилин и, не выдержав устремленного на него
взгляда, невольно опустил глаза и поднял из снова только тогда,
когда услышал голос своего казнохранителя Помпиниана.
- Вот юноша из
города Апамеи, посланный к твоему величеству, предстоит перед светлым
судом твоей власти, - Помпиниан говорил торжественно и высокопарно,
как и подобает человеку, начинающему судебное разбирательство.
Аквилин взглянул
исподлобья на юношу и вновь, не выдержав его взгляда, отвел глаза
в сторону.
- Пусть предстоящий
скажет нам свое имя, отчество и фортуну, - произнес он.
Теперь настала
очередь отвечать Трифону. Голосу его прозвучал твердо, он говорил
так, словно не было суда, и перед ним сидел не наместник, а простой
человек, во всем ему равный.
- Имя мое - Трифон,
отечество - селение Кампсада, близ города Апамеи. Фортуну же мы
не признаем, ибо веруем, что все свершается по Божиему промыслу
и не зависит ни от течения звезд, ни от случая, как веруете вы.
В жизни я руковожусь свободной волей, служа единому только Христу.
Христос - моя вера, моя похвала и венец моей славы.
Епарх слегка
приподнял брови.
- Ты верно не
слышал, о царском повелении, что всякий, кто называет себя христианином
и не поклоняется богам, должен умереть? Образумься же, чтобы не
быть тебе вверженным в огонь!
- Ты угрожаешь
мне огнем временным, - отвечал ему Трифон, - от которого остается
только пепел. Я же вам угрожаю огнем неугасимым! Оставь же свою
тщетную веру и познай истинного Бога, чтобы тебе не раскаяться потом,
когда попадешь в огонь вечный.
Услышав такие
слова из уст Трифона, Аквилин лишь покачал головой.
- Упрямец, -
пробормотал он. - Глупец и упрямец.
Он повернул голову
к своим слугам, которые только и ждали его приказа, и громко, так
чтобы слышали все, произнес:
- Возьмите этого
человека. И бейте его до тех пор, пока он не поймет, что воля императора
для всех одна. Для всех, - возгласил он еще громче, - без исключения!
Ни одни человек
не может выдержать пыток без помощи свыше. Трифон знал это. Знал
он и то, что те христиане, которые были обращены к вере недавно
и еще не имели в себе благодатной полноты Святого Духа, не выдерживали
боли и потому отрекались. И сейчас он молился и просил, чтобы Господь
помог ему выстоять, и тем самым показал Свою силу и немощь мучителя.
Трифон сам снял
с себя одежду и с радостью отдал себя палачам.
***
Выведя
Трифона во двор, слуги привязали его к дереву и стали наносить ему
жестокие удары.
Аквилин терпеливо
ожидал, сидя в кресле, когда к нему войдут с докладом, что Трифон
отрекся от своей веры. Но минута проходила за минутой, на исходе
был уже третий час, а к нему все никто не шел, мало того, со двора
не доносилось ни крика, ни стона - мученик молча сносил все удары,
приводя в изумление своих палачей. Они уже выбились из сил, когда
Аквилин не выдержал и приказал привести к себе осужденного.
***
Епарх
Аквилин был практичным человеком. Он был против казни христиан.
чувствуя приближение войны, он ценил жизнь каждого человека. Трифон
был хорошим врачом и мог оказать большую помощь солдатам, раненным
в предстоящих сражениях. И епарх снова обратился к нему с увещеванием:
- Одумайся, Трифон,
оставь свое безумие и поклонись богам.
Лицо Трифона
потеряло румянец, оно было измождено пыткой, но глаза его смотрели
на Аквилина также твердо, как и раньше, и также тяжело было епарху
вынести этот взгляд.
- И я тебе говорю,
- отвечал ему Трифон, - что никто из тех, кто отвергает Небесного
Царя Христа, не может наследовать жизнь вечную, но будет послан
в огонь, никогда не угасающий.
- Нет другого
небесного царя, кроме Зевса, сына Сатурна, - возвысил голос епарх.
- Поклонись ему, и ты будешь наслаждаться сладостью этой жизни!
- Зевс, о котором ты говоришь, был первым человеком. Занявшимся
колдовством. А когда он умер, то люди, захотевшие следовать его
злым делам, назвали его богом и отлили ему идолов из золота и серебра.
И вы, поклоняясь ему и другим подобным идолам, забываете о Боге
живом, который есть Бог богов и Царь царей, Судья живых и мертвых.
И тут хладнокровный,
невозмутимый доселе епарх Аквилин почувствовал, что у него внутри.
Где-то посредине груди, пробуждается страшная злость по отношению
к этому юноше. Он вдруг ощутил себя актером, комедиантом на сцене
театра, который играет для публики смешную, глупую роль. И Трифон,
да, именно Трифон, заставляет его играть эту дурацкую роль - роль
человека, который как ни старается, ничего не может с ним сделать.
До сих пор те
немногие христиане, который приводили к нему, ломались при первой
же пытке. Богатые же люди тайно вносили за себя выкуп, чтобы их
не трогали, и Аквилин презирал таких людей, но деньги от них брал.
Трифон же обладал
огромной внутренней силой, и это Аквилин интуитивно чувствовал,
и именно против этой силы в нем поднялась злость, какой он еще никогда
и ни к кому не испытывал.
Он встал, тяжело
ступая, подошел к юноше и, глядя ему в глаза, не произнес, а прошипел:
- Я заставлю
тебя отречься!
И, не дожидаясь
ответа, медленно вышел из залы.
  1
2 3
4 5
6 7
8 9
10 11
12 13 14
15
|
